Страх во время боя. Есть ли выход?

Наши каналы в телеграмм 18+

3 марта 2022 Законом Украины был утвержден Указ Президента Украины от 24 февраля 2022 № 65/2022 «Об общей мобилизации», а также действует запрет на выезд мужчин за рубеж за исключением нескольких категорий (к ним, в частности, относятся отцы-одиночки, те, родители, имеющие троих и больше детей, инвалиды и др).

По данным некоторых журналистских расследований, многие мужчины, желающие выехать из Украины, пытаются обойти запрет, например, выехать через Крым, стать студентом зарубежного вуза, устроиться водителем-волонтером или перейти границу пешком.

По данным ООН, общее количество людей, покинувших Украину с 24 февраля – более 9 млн человек, однако, сколько конкретно из них мужчин - неизвестно. В то же время МВД Украины 1 марта заявляло о возвращении в страну порядка 80 тысяч мужчин призывного возраста, большинство из них - после 24 февраля, «для защиты суверенитета и территориальной целостности».

Большую часть беженцев из Украины в Европе приняли Польша и Германия. Согласно статистике польской погранслужбы, с 24 февраля по 7 июня этого года в Польшу въехали 3,645 млн граждан Украины, из них 432 тысячи - мужчины в возрасте от 18 до 60 лет. В Германии с конца февраля по 19 июня зарегистрированы 867 214 украинских беженцев. В марте МВД ФРГ провело опрос и получило такие данные: 48% прибывших - женщины с детьми, 14% - приехавшие в одиночку женщины, 7% - мужчины с детьми и 3% - приехавшие в одиночку мужчины.

В России не объявлена общая мобилизация, кроме того, пресс-секретарь Президента РФ Дмитрий Песков отрицает возможность ее объявления.

Несмотря на это, большое количество граждан России готовы идти добровольцами, а в Министерстве Обороны рассказывают о смелости, мужестве, отваге наших солдат, как, например рядового Максима Родионова, выполнявшего в составе штурмовой группы задачи по вскрытию объектов противника на территории, контролируемой врагом. Продвигаясь по местности, он обнаружил БТР-80, а также группу пехоты противника. Российские военнослужащие приняли решение вступить в бой, несмотря на численное превосходство противника. Родионов прицельным огнем из стрелкового оружия сковал действия националистов. Несмотря на то, что во время боя он был ранен, рядовой продолжил выполнение боевой задачи. Военнослужащий лично уничтожил пять украинских бойцо, а также одного взял в плен.

Это лишь один пример героизма наших солдат из многих.

Но почему же такая разница в поведении военнослужащих? Почему одни – бегут из страны, прячутся, а другие – решительно бросаются в бой?

Несмотря на такие различия в поведении солдат, руководит им одно и то же чувство - страх. И те, и другие боятся. Страх – это естественная реакция любого человека на военную обстановку.

После второй мировой Войны западногерманским научным исследователям, при изучении страха военнослужащих, удалось выяснить, что нередко именно страх показаться трусом вынуждал бойцов выполнять храбрые героические действия. Таким образом, подвиги являлись следствием страхов. Утомленный страхом боец отдавал предпочтение броситься навстречу погибели по сравнению с перспективой продолжать испытывать страх.

Результатами исследований специалистов по военной психологи является статистика, согласно которой 30 % солдат ощущают наибольший испуг перед битвой, 35 % – в боевых действиях, 16 % –после боевых действий. Остальные – и до, и во время, и после.

У каждого человека есть свои границы психологического напряжения, по достижении которых начинают доминировать защитные реакции: попытки скрыться, замаскироваться, увернуться от угрозы, сбежать и т. д. Испытывая аффективный испуг, часть военных замирают, не имея возможности и сил сдвинуться с места, а некоторые бегут, зачастую в сторону источника угрозы. В этом состоянии психикой человека начинают управлять ее бессознательные уровни.По оценкам военных психологов, в пределах 99% военных чувствуют в поединке страх, из них у 20–25% он сопрягается с тошнотой и рвотой, у 10–15 % – с неспособностью держать под контролем функции мочеиспускания и кишечного тракта.

Ряд симптомов страха военных во время боевых действия нашли отражение в литературе писателей, которые писали правду о войне, как, к примеру, Э. Золя, описавший события Франко-прусской войны 1870–1871 годов: «Безумный страх овладел Морисом. Он обливался потом, испытывая мучительную тошноту, неотразимую потребность бежать со всех ног прочь отсюда и выть. Жан бранил его жесткими словами, зная, что человеку иной раз придают храбрости хорошим пинком. Другие солдаты тоже тряслись. У Паша глаза были полны слез, он невольно тихонько стонал, вскрикивал, как маленький ребенок, и не мог от этого удержаться. С Лапулем приключилась беда: ему так свело живот, что он спустил штаны, не успев добежать до соседнего плетня. Товарищи подняли его на смех, стали бросать в него пригоршнями землю; его нагота была предоставлена пулям и снарядам. Со многими солдатами случалось то же самое; они облегчались под общий хохот, под град шуток, которые придали всем смелость».

Военная медицина выделяла страх в качестве основного симптома нарушения психики во время войны.

Из клинических симптомов наиболее частые – учащенное сердцебиение, холодный пот, сухость во рту, дрожь в конечностях, во всем теле, недержание мочи и кала.

Страх препятствует продуктивной персональной и коллективной работе, имеет ряд негативных последствий: результатом страха может быть массовая паника, бегство войск, в индивидуальных случаях - подавленность, утрата возможности разумно и критически воспринимать действительность, безынициативности и пассивность.

Специалисты по военной психологии США провели исследование, в ходе которого было выявлено, что в период Второй мировой войны только 25% бойцов, воевавших в Западной Европе в 1942–1945 годах, были участниками активных боевых действий, а 75 % избегали активного участия. В то же время всего 15 % из всех, кто обязан был применить оружие, исходя из обстановки, применяли его, а проявлявших хоть какую-то инициативу было всего 10 %.

К аналогичному выводу пришел генерал Дж. Маршал, который, по завершению Второй мировой войны, провел опрос среди военнослужащих, вернувшихся с фронта. Им было установлено, что среди опрошенных всего 30% действительно применяли оружие в отношении вражеских воинов.

Американские ученые объясняют подобную пассивность психологическими факторами, различными формами и степени тревоги и страха.

Схожие данные были получены и в ходе более поздних исследований в США: во время войны во Вьетнаме выраженный страх испытывали 80–90 % участников боя, всего четверть военнослужащих открывали огонь в боевых действиях по причине страха. По большей части страх вызывает не только перспектива быть убитым – убийство человека тоже вызывает страх у солдат.

Во время Великой Французской революции, военнослужащие, в обязанности которых входило проведение массовых казней, не могли преодолеть нервное напряжение и сопротивлялись, не желая стрелять. Под Нантом, к примеру, не сдержавшись, они пытались остановить от расстрела собственных командира, несмотря на то, что их действия могли быть расценены как контрреволюционным.
В дневнике Ульриха фон Хасселя, участвовавшего в начале войны на Восточном фронте есть запись, датированная 18 августа 1941, об офицере, которые получил приказ расстрелять 350 человек. «Сначала [он] отказался это делать, но ему было сказано, что это невыполнение приказа, после чего он попросил десять минут на размышление и наконец сделал это». Однако «он был настолько потрясен этим, что, получив позднее легкое ранение, твердо решил не возвращаться на фронт».

Страх убить приравнен к страху приговорить к смертной казни. Через такой страх проходили военные прокуроры, когда приговаривали к расстрелу бойцов, которым не удалось справиться со своим страхом – страшно убивать человека за то, что тот испугался смерти.

Страшно бывает и смотреть, как убивают других. Фашистский палач Генрих Гиммлер во время посещения Минска 31 августа 1942 года приказал казнить 100 заключенных местной тюрьмы в его присутствии. Когда он увидел результат первых выстрелов, Гиммлер чуть не потерял сознание. Когда оказалось, что две женщины были живы и их нужно было добить, у него начался нервный приступ. Воспринимая проявление страха, как слабость и порок, после этого случая он с особой беспощадностью боролся со страхом у себя и у своих подчиненных.

Во время боевых действия один страх часто уступает место другому страху. Так, страх умереть сменяется страхом за жизнь сослуживцев, страх перед гибелью – страхом предстать трусом, не исполнить приказы главнокомандующего и т. п. Действия и поведение солдата во многом зависит от того, какой из страхов окажется в итоге преобладающим.

Военнослужащий П.Н, Краснов писал: «Главное чувство, которое царит над всеми помыслами на войне, в предвидении боя и в бою, – это чувство страха, На войне, под влиянием опасности и страха, рассудок и воля отказываются действовать». Из-за этого военнослужащих можно побудить на великие поступки, а также толкнуть на паническое бегство.

У всех военнослужащих страх проявляется по-разному. При ригидной форме страха лицо приобретает серый оттенок, тухнет взгляд, они находятся в оцепенении и не желают возвращаться к той обстановке, которая вызвала у них это состояние.

Л.Н.Толстым была описана так называемая лихорадочная пассивность – скрытая форма страха, характеризующаяся бессмысленной деятельностью, с помощью которой военнослужащие пытаются отстраниться от страха. Проявление такой формы страха может привести к срыву операции, поскольку совершение бесполезных действий, замедляет общую деятельность. Проявляться данная форма страха может как образование рабочих групп, совершающих многочисленные телефонные звонки и радиограммы.

Среди видов страха можно также выделить панику. Паникой, согласно определению П.И. Изместьева, является коллективный страх в высшей форме ужаса, порой необъяснимого, который охватывает войска. Паника способна обратить войско самых дисциплинированных солдат в бегство. П. Н. Краснов писал, что паника может возникнуть либо в начале боевых действий, так как солдаты пребывают в страхе неизвестности, недостаточно разобравшись в новой обстановке, в ходе чего опасность может видеться на каждом шагу, либо в конце, после лицезрения жестокого кровопролитного сражения.

Паника в начале Великой Отечественной войны являлась результатом массового психологического шока, испытавшего солдатами при столкновении с мощной силой неприятеля, и как следствие, влекло за собой массовое отступление советских войск. Их действия шли в противовес довоенной пропаганде, лозунгам и стереотипам, которые им внушали до боя.

Паника может быть вызвана чем-либо непонятным, как, к примеру, применение вражеских войск нового неизвестного вида оружия. Например, в Первой мировой войне панику вызывало применение танков, подводных лодок и тд, во Второй мировой войне – сирены на бомбардировщиках, радиовзрыватели и тд. Г.К. Жуков использовал данное наблюдение в военных действиях – в начале Берлинской операции при ночной атаке танков и пехоты он применил свет ста прожекторов, которые не только ослепили и дезориентировали противника, но также и вызвали панику, поскольку вражеские воины решили, что это новая разновидность оружия, им неизвестное.

В большинстве случаев панику вызывают:

Ночные военные операции (вследствие темноты усиливается страх)
Поражение либо большие потери во время боевых действий, после чего боевой дух солдат надломлен
В начале боевых действий, когда воображение преумножает действительно существующую опасность
Панике способствуют спонтанные действия вражеской стороны,
Распространение слухов;
Усталость бойцов

Так, в период Крымской войны в середине совершили самоубийство 20 военных, в период Франко-прусской войны - 30 солдат из числа победителей, в Русско-японскую войну 1904–1905 годов насчитали 186 случаев самоубийств среди русских солдат и офицеров, во время Первой мировой войны – 5000 военных только из числа германских войск.

Были случаи членовредительства солдат, которые сами себя калечили в попытке перестать испытывать страх. В докладной военного врача от 15 августа 1942 года описаны наиболее распространенные попытки навредить себе:

растяжение связок, переломы костей, которые достигались путем пропускания конечности через колеса автомобиля.
Перетягивание подколенных сгибов ремнем, вследствие чего происходила закупорка вен, отеки ног.
Самострел

Некоторые вредили себе для того, чтобы не было возможности их призвать на фронт.

Так, из описания Ярослава Гашек разговоров больных в госпитале, потенциальные солдаты употребляли яд, для того чтобы испортить свое здоровье, обращались к повивальным бабкам для того, чтобы те вывихнули им ногу. Были случаи даже когда люди самостоятельно вводили под кожу керосин, из-за чего ампутировали конечности. Некоторые травили себя на протяжении длительного времени табачным дымом и водой, настоянной на табаке. Были также попытки заражения венерическими заболеваниями, такими как сифилис, который в те времена не поддавался лечению. Люди предпочитали гнить заживо, но не отправляться на фронт. Немало было летальных случае в входе попыток избежать ужасов войны.

Спустя некоторое время военные адаптируются к страху ввиду сильного морального переутомления, солдаты становятся равнодушными к потенциальной угрозе. Это состояние вызывает длительное нахождение в боевых действиях, когда нет возможности для отдыха, отпуска.

Так, чувство потенциальной угрозы может вызвать уже не страх, а азарт борьбы, любопытство, боевое возбуждение. Война и чувство страха, которое военнослужащие переживают в боевых действиях, могут изменить характер человека, превратив робкого мальчика в бесстрашного воина. При этом «бесстрашный» не означает, что воин не испытывает страх – это та волевая черта, которая помогает преодолеть чувство страха.

Страх притупляется и от того, что военнослужащие слишком заняты исполнением своих обязанностей, им некогда думать о потенциальной угрозе. Страх обостряется в бою и не исчезает в перерывах между сражениями, однако, в попытках перестать испытывать чувство страха, перестать каждую минуту думать о смерти, солдаты стараются себя занять повседневной армейской работой.

Константин Симонов писал об этом так: «Если человека могли убить вчера, и если он чудом спасается от смерти завтра, то это не значит, что он сегодня не станет думать о том, выстирано его белье или нет; он непременно будет об этом думать. Больше того. Он будет ругаться, если белье не удалось постирать, совершенно забыв в эту минуту, что завтра его могут убить, независимо от того, в каком он будет белье – в чистом или в грязном. Эти бытовые обстоятельства отнимают у человека и время, и нравственные силы. И это не только не плохо, а, наоборот, прекрасно, ибо без этого человек всецело был бы занят мыслями об опасности».

В древние времена при проявлении страха и трусости, к солдатам применяли «децимацию» - казнь каждого десятого. Позднее солдат, которые проявили страх и малодушие, могли четвертовать, заковать в колодки, отрубить уши или кисти рук, выпороть. Офицерский состав рисковал быть сосланным в случае проявления трусости.

Как уже было указано выше, что паника способна дезорганизовать самое дисциплинированное войско. Поэтому подвергшихся панике солдат расстреливали. Причем приказ был – остальным солдатам расстреливать паникеров в спину, при попытке последних сбежать с поля боя. «Испугаешься вражеской пули, получишь свою!»

В качестве профилактики общественной паники, главнокомандующие (например генерал Гриппенберг в период русско-японской войны), проводил разъяснительные беседы с солдатами, чтобы те не поддавались общим беспорядкам, в случае, если кто-то, к примеру, внезапно ночью закричит «неприятель» или «японец» во сне (а этого нередко было достаточно для того, чтобы вызвать панику у спящих рядом сослуживцев).

Однако, чаще всего военные использовали жесткие меры, по принципу «Солдат должен бояться начальства больше, чем врага». Таким образом, бывали случаи множественной сдачи в плен нижних чинов солдат в годы Первой мировой войны (даже не во время долгих сидений в окопах, а через пару месяцев после начала войны в июле 1914 года.), командиры приказывали добровольно сдавшихся в плен, после войны передавать на суд и расстреливать как «подлых трусов», «низких тунеядцев», «безбожных изменников», «недостойных наших братьев», «позорных сынов России», которые дошли до предательства своей же Родины. Так же внимание было сосредоточено на том, что о тех, кто сдался врагу, будет сообщать по месту жительства, чтобы родные знали о позорном поступке и выдача пособия не проводилась.

Одним из примеров борьбы с паникой во время Великой Отечественной войны являются приказы Ставки Верховного главнокомандования Красной армии № 270 от 16 августа 1941 года и народного комиссара обороны И.В. Сталина № 227 от 28 июля 1942 года, который в простонародье прозвали «Ни шагу назад», в качестве давления использовали распоряжение, согласно которому семьи солдат, нарушивших присягу, будут подвергнуты аресту.

28 сентября 1941 года, Г. Жуковым, была издана шифрограмма, в которой сообщалось «Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они также будут все расстреляны».

Начальник штаба ОКБ генерал-фельдмаршал В. Кейтель подписал приказ от 5 февраля 1945 года: «За тех военнослужащих вермахта, которые, попав в плен, совершают государственную измену и за это по имперским законам должны приговариваться к смертной казни, отвечают их родные своим имуществом, свободой или жизнью».

С одной стороны, продуктивнее было бы вместо использования жестких репрессивных методов, подобно расстрелу, пытаться лечить их, однако во время войны это не представляется возможным – время и человеческие ресурсы ограничены, потому страх пытались «вылечить» страхом.

В настоящее время в качестве способов снижения уровня нервного напряжения в военное время, используются, к примеру, различные химические стимуляторы (такие как алкоголь, наркотические вещества), а также психологические методы – обращение командиров к своим подчиненным, проведение молитв, бесед со священнослужителями. Кроме того, используются звуки, которые имеет мотивационные мотивы – барабанная дробь, волынка, звук горна и тд. Лозунги, воодушевляющие крики во время боевых действий («ура» «банзай» и др). Такие методы продуктивны, в связи с тем, что укрепляют общий настрой группы людей, усиливают боевой дух всего войска, солдаты ощущают себя в единой атакующей массой и страх отступает на второй план.

Для повышения боеспособности и боеготовности солдат, необходимо в первую очередь научить их различать реальную опасность от вымышленной, учиться трезво оценивать ситуацию и прогнозировать результаты потенциальной угрозы, и, в соответствии с этим избирать действия, которые будут направлены на осуществление общих задач. Стоит учесть, что тренировки и боевые действия, в ходе которых есть реально существующая угроза смерти, - не одно и то же, ввиду чего, полностью избавиться от страха в результате тренировок не получится.

В момент, когда войско начинает охватывать паника, с целью ее пресечение может служить начало боевых действий резервными соединениями на виду у тех, кто оказался подвергнут панике. Также в качестве одного из методов пресечения страха служит демонстрация боевого знамени на глазах у солдат, охваченных паникой. Однако, с помощью данного метода положительного результата удается достигнуть в тех случаях, когда солдаты сохранили уровень сплоченности и имеют определенный боевой опыт.

В целях борьбы со страхом и паникой, нередко транслируют государственный гимн, марши, известные в кругах военнослужащих, песни, которые способны затронуть национально-психологические чувства солдат, применяют громкоговорящие устройства.

Для борьбы с паникой также рекомендуется вручать для чтения письма, журналы, газеты, читать на услышанные группы людей письма мирных жителей о зверствах, которые совершают воины вражеской стороны, организовывать горячее питание и здоровый пятичасовой сон, проводить мотивационные беседы, приводя примеры проявления стойкости, мужества и смелости.